Ишим, районный центр Тюменской области, дал русской культуре трех героев, и все трое стремились в небо: Конек-Горбунек, Жар-птица, Прасковья Луполова.
У слова «Ишим» существует несколько версий происхождения. После того, как я увидал крутые береговые откосы реки, в честь которой назван город, я не мог не отдать предпочтение версии, по которой название города происходит от слова «ишимак», что означает «разрушающий». Первые дома Коркиной слободы, основанной здесь в 1687 году, были поглощены рекой, подмывшей берег. Так, «разрушающей», и решили назвать реку, а потом с 1782 года и сам разросшийся на месте слободы город Ишим.
С того времени много воды утекло. Сегодня можно сказать, что отличительной характеристикой Ишима, этого городка с 70 тысячами жителей, стали качества, прямо противоположные его историческому названию: доброта, созидательность и сохранение традиций прошлого.
Уже на привокзальной площади райцентра приезжего человека встречает оригинальная скульптурная композиция: солнечные часы в виде взлетающего в небеса лебедя. И лебедь здесь не спроста. Во-первых, он, может быть, независимо от желания скульптора, начинает развивать тему Прасковью Луполовой, прославившей Ишим, о которой чуть ниже. А во-вторых, указывает приезжему человеку на другую, материальную ипостась ишимской земли: вокруг Ишима - масса озер с водоплавающей птицей.
С конца XVIII века Ишимский уезд становится хлеборобным центром Сибири. Знаменитый лозунг времен Гражданской войны: «В Сибирь, за хлебом!» относился именно к Ишиму. Местным крестьянам такое «внимание» не понравилось. И в 1921 году они восстали против продразверстки. Общее число сибирских повстанцев доходило до 100 тысяч. К весне ими были заняты Ишим, Петропавловск, Кокчетав, Тобольск, демонтированы километры железнодорожных веток на Тюмень и Челябинск. Отходя под натиском регулярных частей РККА на север, по Оби, в июле повстанцы оставили Обдорск (Салехард). В отличие от лебедей, которые проводят в тех местах лето, а к осени улетают на юг, последняя группа ишимских повстанцев, прижатая к Северному Ледовитому океану, улететь никуда не смогла...
Ишим знаменит и своим земляком -поэтом Петром Ершовым, да еще гранитным бюстом Сталину, едва ли не единственным, сохраненным в России сегодня. Интересно, что когда, оказавшись в центре Ишима, я поинтересовался на улице у двух старушек, где здесь поблизости памятник Луполовой, старушки, на первый взгляд такие благообразные, сказали, что ни о какой Луполовой не слышали, и дали мне адрес памятника Сталину, после чего принялись навязывать мне листовки «Свидетелей Иеговы». До чего коммунисты дошли!
Историю своего городка, с его архитектурными достопримечательностями, в Ишиме чтут. Проходя по его центру, сделал случайно снимок одного из старинных зданий. Позднее, беседуя в Ишимском музее с его сотрудницей Надеждой Проскуряковой, показал ей снимок.
- Это же здание почтамта, откуда Антон Павлович Чехов, отправляясь на Сахалин, отбил телеграмму в Москву! - воскликнула она.
То-то меня привлек этот особняк: дух чеховских рассказов по-прежнему витает в его стенах....
Но главным ишимским открытием, конечно, стала для меня личность Прасковьи Луполовой. Оттолкнувшись от крутых берегов Ишима, как от трамплина, эта девушка перенеслась в столицу Империи, а оттуда - в одну из обителей Царства небесного.
После знакомства с её биографией-житием, невозможно не подпасть под обаяние этого человека. В образе Прасковьи Луполовой есть всё, чтобы поднять его на общероссийский уровень, вровень с Петром и Февронией, Евпатием Коловратом, внучкой священника Зоей Космодемьянской. «Она явила миру подвиг дочерней любви»...
Не удивительно, что и знаменитый скульптор Вячеслав Клыков (ныне покойный), автор памятников Василию Шукшину в Сростках, Маршалу Жукову на Манежной площади и Сергию Радонежскому перед Свято-Троицкой Лаврой, председатель Союза Русского народа, узнав о Прасковье, принял решение отлить в бронзе этот образ. Шесть лет назад, в августе 2004 года, на площади перед Свято-Николаевским собором в центре Ишима, состоялось открытие Клыковского памятника.
Имя Прасковьи Луполовой в XIX веке гремело не только по России, но и по всей Европе.
Отец, малороссийский дворянин, был сослан в Ишим. Семья, разделившая с ним ссылку, влачила «во глубине сибирских руд» жалкое существование. И вот 8 сентября1803 года, в день Рождества Богородицы, Прасковья решается идти в Санкт-Петербург, просить для отца Монаршей милости. В дальний путь, пролегающий по трассе нынешнего Транссиба, она пускается «с одним рублем, образом Казанской Божьей матери и родительским благословением». И - с подорожным документом, в котором ее называют капитанской дочерью.
К концу года она добирается до Екатеринбурга, и на несколько зимних месяцев здесь задерживается. В её биографии говорится, что в этот период она «изучала грамоту». Если допустить, что «грамоту» Прасковья изучала в церкви, вполне вероятно её общение с будущими насельницами открывшегося через несколько лет в Екатеринбурге Новотихвинского женского монастыря. Не могла она не общаться с сестрами по вере! Просили ли они, когда она встретится с Государём, подать ему просьбу об открытии монастыря? - история умалчивает. Возможно, в получении Монаршей милости на открытие Новотихвинского монастыря есть и лепта Луполовой. Возможно также, что именно в Екатеринбурге Прасковья дала обет принять постриг в случае прощения императором её отца... Конечно, сегодня обо всем этом с точностью сказать уже нельзя, но логика дальнейших событий свидетельствует именно об этом.
Дойдя до Санкт-Петербурга, она добивается приема у Александра I. Отец прощен, и получает возможность вернуться в Малороссию. А Прасковья, верная обету, через несколько лет умирает в Десятинном женском монастыре Великого Новгорода, не дожив до открытия Новотихвинского монастыря всего двух лет.
История подвига (слово подвиг - однокоренное со словом подвижник) Прасковьи Луполовой получает огромный общественный резонанс. Еще при ее жизни во Франции о ней пишет «женский» роман-мелодраму писательница Коттен. Он переводится на все европейские языки и многократно переиздается. Знаменитый итальянский композитор Донницетти создает по этому роману оперу. Европа плачет, читая о русской девице, идущей с посохом через степи, горы и леса, чтобы спасти отца. Александр Сергеевич Пушкин, собирая материал для повести «Капитанская дочка», знакомится с документальной книгой своего родственника по Гончаровым, Ксавье де Местра, «Юная сибирячка». Литературоведы-пушкинисты твердо называют Прасковью прототипом Маши Мироновой...
Нужно добавить, что, в отличие от нынешней России, история Прасковьи Луполовой продолжает популяризоваться на Западе. Очередное издание повести Ксавье де Местра вышло в Париже в 2001 году. У нас отдельных переизданий книг де Местра и Коттен после 1917 года не было. На современном рынке антиквариата за дореволюционные книги о Прасковье Луполовой запрашивают огромные деньги.
А в конце XIX века к могиле «капитанской дочки» - после пострига монахини Елисаветы - начинается паломничество. Тысячи русских людей просят у нее помощи в семейном благополучии и в воспитании детей. Елисавета становится местночтимой святой. Перед 1917 годом настоятельницей Десятинного монастыря были собраны свидетельства о заступничестве Елисаветы.
Сегодня этот монастырь всё еще не возвращен Патриархии. В нем размещается государственный музей. Вместо храмов - руины. Могила Капитанской дочки сохранилась и находится в подвале церкви Рождества Богородицы, рядом с могилой известной старицы. Правда, доступа к мощам нет. Неизвестно, и на каком уровне находится искусственно прерванный в 1917 году процесс церковной канонизации Елисаветы.
Наверное, у «Капитанской дочки» всё еще впереди - не только пути земные и небесные, но и официальное причисление к лику православных праведников.
А начиналось всё с маленького городка Ишим...
