Иван Александрович Смородин, всеми уважаемый учитель села Большая Соснова, Свердловской области, проработавший 45 лет, совершил тяжкое поступление: на предвыборном собрании избирателей Левобережного участка, произнося горячую, взволнованную речь, сказал:
- Мы будем голосовать на выборах в Верховный Совет ООСР за орлов и орлят партии Ленина - Сталина.
И - что самое страшное! - в заключение он воскликнул:
- Да здравствует счастливый русский народ!
На следующий день Ивана Александровича Смородина потащили к ответу. В качестве грозных судей заседали члены партийной организации Больше-Сосновского райисполкома.
- Вот что, гражданин Смородин,- спросил председательствующий, начиная суровый допрос, - вы, кажется, состоите в нашей организации в качестве сочувствующего?
- Состою.
- А на собрании вчера выступали?
- Выступал...
- И не просто выступал, а допустил контрреволюционную вылазку вылазку.
- Этого не было...
- То есть, как не было?! Об орлах и орлятах распространялся?! И, наконец, сказал: «Да здравствует счастливый русский народ»?!
- Правильно...
- Кричать «Да здравствует русский народ!» - это самый что ни на есть голый, необузданный шовинизм. Теперь ясно вам, гражданин Смородин, что вы совершили классово враждебную вылазку...
С поспешностью, не поддающейся никакому описанию, работники райисполкома постановили - старого учителя, честно проработавшего 45 лет, из рядов сочувствующих исключить и поставить вопрос о немедленном увольнении с работы.
Решение это, как громом, поразило Ивана Александровича Смородина и всех, кто знал его и уважал. Единым взмахом пера был поставлен крест на человеке, который долго и честно работал на ниве народного просвещения. За что?
Терзания Ивана Александровича Смородина только начинались. На общем собрании учителей школы, где преподавал наш ужасный преступник, был в экстренном порядке обсужден вопрос «о контрреволюционной вылазке Смородина».
К стыду, следует заметить, что большесосновское учительство не нашло в себе мужества отмести вздорные, нелепые обвинения но адресу своего товарища, всеми уважаемого педагога. Напротив, среди собравшихся обнаружились бойкие ловкачи, поспешившие присоединить свой голос к голосу глупцов и клеветников. Подхалимы зычными басами и баритонами стали кричать на Смородина, обвинять его во всех смертных грехах. Конечно, градом посыпались различные каверзные вопросы. Ехидные языки вопрошали - целовал ли до революции иконы учитель Смородин, кто посадил ему сад, зачем его жена ездила в колхоз, почему он поссорился с сестрой.
Собрание учителей постановило:
1. Просить область исключить Смородина из областной книги почета.
2. Просить область исключить Смородина из рядов учительства.
Грязный ком смехотворных и подлых обвинений против человека, повинного лишь в том, что в его груди билось горячее сердце патриота, разрастался с каждым днём. Президиум Б.-Сосновского районного исполнительного комитета решил, что ему невозможно оставаться безучастным, и в свою очередь проворно вынес решение: так как учитель Смородин выступил на предвыборном собрании «с вражеской агитацией, направленной на срыв избирательной кампании» (каково закручено!), - «исключить Смородина из районной книги почета учителей и просить президиум Свердловского облисполкома исключить из областной книги почета учителей, а также просить облоно о снятии Смородина с учительской работы, а также отвести Смородина из состава членов пленума райисполкома».
Позорное постановлена это подписали председатель Данилов и исполняющий обязанности секретаря Корляков.
Председатель райкома союза работников начальных школ Проскурякова, разумеется, также не пожелала оказаться в хвосте событий, послав со своей стороны в Свердловск, ядовитую бумажку, в которой описывалось, как Смородин допустил антисоветскую выходку, как он сказал насчёт орлов и как шовинистически воскликнул: «Да здравствует счастливый русский народ!».
Из села Большая Соснова несусветная глупость, обильно сдобренная клеветой, поползла в Свердловск, в областной комитет союза работников начальных школ.
Казалось бы, что здесь и конец всей этой истории. Можно было бы предположить, что в областном комитете сидят люди толковые, политически грамотные, способные положить предел бессовестной травле старого учителя. Но не тут-то было! Из Свердловска поехала в Большую Соснову инструктор союза Золотавина. Она обследовала вопрос, опросила обвиняемого и обвинителей и пришла к заключению, что в действиях злостных клеветников из Большой Сосновы ничего предосудительного нет. Так и надо поступать. Раз человек воскликнул: «Да здравствует русский народ!» - значит, он шовинист.
Президиум обкома союза 7 января 1938 года постановил: «В виду неясности отложить вопрос на дополнительное расследование». Сие можно понять только так, что областной комитет союза не пожелал брать на себя ответственность в таком, по его мнению, деликатном деле. Посмотрим, подождём, как другие решат...
Иван Александрович Смородин, замученный травлей, в простоте душевной начал сомневаться в самом себе. Он начал думать, что ему и в самом деле лучше было бы не упоминать о русском народе.
Уважаемый Иван Александрович! Вы сказали очень хорошо, очень тепло - прекрасно сказали! Не стыдитесь ваших слов, не стыдитесь ваших чувств любви к великому и героическому русскому народу. Они вполне естественны и законны. Надо быть выродком или кретином, или врагом народа, чтобы не любить свой народ.
Тут всё ясно. Неясен лишь один вопрос - кто же организовал травлю честного учителя Ивана Александровича Смородина? Трудно предположить, чтобы здесь действовали только дураки, хотя и без дураков дело не обошлось. Несомненно, что Иван Александрович Смородин пал жертвой наглых действий врагов народа, попытавшихся скрыть свою подлинную личину под маской показной бдительности.
